Почему 3-го октября 1993-го танков в Москве не было?

   Незадолго до второй мировой один польский инженер разобрался в устройстве чуда тогдашней немецкой техники — шифровальных машин. С началом войны он перебрался в Англию. Британская разведка смогла читать все шифрованные немецкие радиопереговоры, как открытую книгу.

   И однажды прочла она план массированного авианалёта на город Ковентри. Подробный, по немецки обстоятельный. Зная его, можно было с лёгкостью отбить налёт и истребить немало вражьих бомбардировщиков, что в разгар воздушной битвы за Англию было и само по себе полезно. Да и город старинный, красивый. Не говоря уже о жизнях его обитателей.

   План отражения налёта подготовили быстро. Всё получалось красиво и надёжно. Подводила лишь одна мелочь. Не удавалось найти другой правдоподобный источник сведений о немецком плане. И, наткнувшись на отпор, немцы бы сразу поняли: их радиопереговоры читаются. Они могли сменить методы шифровки. А где гарантия, что к новым шифрам удастся найти ключ?

   Вопрос обсуждался на всех уровнях, вплоть до кабинета министров. И окончательное решение пришлось принимать премьеру Уинстону Черчиллю. Никто другой взять ответственность на себя не рискнул.

   Решение было тяжким: никаких мер к обороне Ковентри не принимать. Налёт состоялся точно по плану. Город был разрушен настолько, что имя его стало нарицательным. И Геринг пообещал «ковентрировать всю Англию».

   Но немецкие шифровальные машины остались неизменными. До конца войны англичане читали все немецкие радиопереговоры. Пользовались добытой информацией во всех случаях, когда немцы могли её утечку хоть на что-то списать. И к концу войны добытая информация спасла людей в десятки раз больше, чем погибло в Ковентри.

   В 1941-м году США и Япония вели затяжные переговоры. Японское посольство непрерывно обменивалось шифровками с токийским МИД. Значительную часть этих шифровок американцам удалось прочесть. И установить: японцы хотят не мира, а лишь передышки перед уже решённой войной. Более того, ходят упорные слухи, что на основании прочитанного (и, конечно, добытого разведкой по другим каналам) удалось довольно точно определить японский план внезапного нападения на главную базу тихоокеанского флота США — Пёрл-Харбор (Жемчужную Гавань).

   План был известен, конечно, в подробностях куда меньших, чем немецкий план уничтожения Ковентри. Но для отражения атаки полученных сведений вполне хватало. Тем более что японцам приходилось действовать на пределе возможностей людей и техники. И любые контрмеры сорвали бы их удар.

   Но общественное мнение США тогда стремилось к одному: остаться в стороне от бушевавшей в Европе войны. Желание в целом разумное. Но бесперспективное. Ведь преимущество Германии над СССР было в тот момент очевидно. После падения Союза немцы без особого труда выбили бы из войны Великобританию: по крайней мере метрополию — до колоний бы не дотянулись. И остались бы один на один с США.

   Конечно, американское правительство стремилось такой ход событий предотвратить. Европейских противников Германии щедро снабжали боевой техникой: немало её обрушилось на немцев под Москвой в контрнаступлении 1941.12.06. Поставлялось и сырьё: натуральный каучук, олово… Продукты, одежда, автомобили — много всяких ценностей шло в Европу по закону о поставках «взаймы или в аренду» — ленд-лиз.

   Но масштаб этих поставок был ограничен. Уж хотя бы потому, что оплачивались они из госбюджета США. А в нём особых резервов в мирное время не было. Да и доставка в воюющие страны — тоже дело непростое. Близ английского побережья бродили стаи немецких субмарин: топить их в зоне военных действий американский — нейтральный! — флот права не имел. А в СССР всё шло вообще через бездорожные просторы Сибири. Так что серьёзно помочь антифашистской борьбе США не могли.

   Вступить в войну надо было как можно быстрее, пока в Европе ещё есть кому бороться. Но именно войны народ не хотел. И принуждён был бы в скором будущем воевать уже без союзников.

   Легенда гласит: верховный главнокомандующий, президент США Франклин Делано Рузвельт размышлял над докладом разведки более суток. И решил: оставить доклад в секрете, никаких мер по отражению японского налёта на Пёрл-Харбор не принимать.

   Удар был страшен. В Жемчужной Гавани погибли четыре из восьми линкоров, а остальные четыре покалечены на несколько месяцев ремонта. Погибло и большинство крейсеров. Кстати, последний из уцелевших крейсеров попал потом под именем «Генерал Бельграно» во флот Аргентины и погиб в Фолклендском конфликте. После попадания торпеды он продержался на плаву 10 часов: прекрасно для корабля, но позор для команды, не сумевшей организовать борьбу за живучесть.

   В строю остались лишь авианосцы, которых в момент удара в гавани просто не было. И ещё год американский флот искал новые приёмы борьбы, чтобы обойтись без тяжёлых артиллерийских кораблей, оставшихся на дне Пёрл-Харбора. За это время Япония захватила большинство тихоокеанских островов, и выбивать оттуда её войска пришлось аж до 1945-го.

   Столь оскорбительная неудача за считанные часы повернула общественное мнение на 180°. США были вбиты в войну — и полны решимости выбить из неё новообретённых противников. Бюджет перекроили мгновенно. Промышленность перестроилась на войну. Поставки союзникам выросли в десятки раз. Победа была ещё далека, но неизбежна. Верховный главнокомандующий до неё не дожил. Но когда 1945.04.14 его сразил инсульт, рядом была победа. Победа, обеспеченная помимо всего прочего его бессонной ночью — и двумя тысячами убитых в Жемчужной Гавани.

Анатолий Вассерман