Как перерезать волосок

Анатолий Вассерман

   После долгих сборов и споров определился список кандидатов на высшую должность России. И уже ясно: если не произойдёт какого-нибудь чудовищного чуда, сводить счёты во втором туре будут Ельцин и Зюганов.

   Зачем это Ельцину — понятно. О честолюбии говорить не будем — оно для любого политика обязательно. Но ему, похоже, действительно хочется довести до ума начатые реформы, попробовать не только горькие их корни, но и давно ожидаемые сладкие плоды.

   Тем более что второй претендент, похоже, намерен реформы искоренить. Уж хотя бы потому, что ожидаемые плоды — свобода, равноправие, процветание — категорически противоречат идеологии его партии.

   Особенно процветание. Коммунисты с момента рождения провозгласили себя партией обездоленных. И очень заботятся, чтобы обездоленных в обществе хватало. Иначе чьими интересами они смогли бы клясться…

   Но при чём здесь партия? Ведь даже сейчас Зюганов, как её глава, по советским обычаям может действовать вполне самодержавно. Хотя и подчиняясь требованиям партии, но диктуя ей, что она должна от него требовать. А став президентом, он вообще сможет опираться не на партийные структуры, а на государственные.

   Поэтому Геннадий Андреевич сейчас убеждает заграницу, да и отечественных коммерсантов: он давно уже не коммунист, а вполне лояльный социал-демократ. Обещает: под его властью капитал, особенно иностранный, почувствует себя куда спокойнее и уютнее, чем при Ельцине. Клянётся: национализировать только то, что (по его мнению) никак в частных руках не выживет. Даже сравнивает себя с Квасьневським (хотя на фоне президента Польши даже Ельцин выглядит почти коммунистом)…

   Предвыборные обещания — жанр весёлый. Даже в устах вполне демократичных политиков добрая их половина — явный блеф. Многое и заведомо невыполнимо. Так что в странах с опытом демократии более продолжительным, нежели российский, серьёзные граждане к этим обещаниям прислушиваются мало. А смотрят в основном на прошлую деятельность кандидатов, чтобы понять, что они смогут в будущем.

   К Ельцину, конечно, претензий за прошлое накопилось множество. Зато Зюганов чист. Ничего очень уж плохого он до сих пор не натворил.

   Так же, впрочем, как и ничего хорошего. Поскольку вообще ничего не делал. В отличие от Ельцина, который до президентства успел и строителем поработать, и громадной промышленной областью поруководить, и Москвой правил…

   Нет, конечно, и Зюганов немало чудес натворил. Его партия аккуратно голосует за любые законы и постановления, отдающие молодёжь во власть генералам. Хотя это уж заслуга совместная — исполнительная власть тут старается ничуть не меньше.

   А вот борьба против частной собственности на землю, за новое закрепощение крестьян — это уж заслуга лично КПРФ (и, конечно, её филиала — АПР). Так же как и денонсация беловежских соглашений, в одночасье лишившая Россию правовой основы существования.

   Хотя это голосование, по слухам, состоялось против воли Зюганова — он надеялся взорвать мину под Россией попозже, перед самыми выборами. Так что Зюганов и партия, похоже, не так уж едины…

   А раз так, можно надеяться, что Зюганов сможет руководить страной в соответствии со своими личными взглядами, не слишком обращая внимание на партию. Удалось же поворачивать эту партию в любом желаемом направлении его предшественнику Джугашвили («Сталин»)…

   Хотя «партия Ленина — сила народная» даже Джугашвили сумела пережить. Хотя он уже готовил расстрел очередной группы верных соратников во главе с Микояном и Скрябиным («Молотов»). Но соратники успели убедить его арестовать для начала всех его лечащих врачей. А когда вождь, нарушая без медицинского присмотра режим, дошёл до инсульта с поражением дыхательного центра мозга — не дали необходимого в таких случаях искусственного дыхания.

   Правда, ждать столь удобной оказии пришлось долго. В 1923-м Иосиф Виссарионович был назначен генеральным секретарём ЦК — и лишь в 1953-м освободил этот пост, а заодно и всю страну. Партия учла столь долгий и печальный опыт. И второй генсек Хрущёв, когда очень уж надоел своей страстью к экспериментам, был смещён обычным решением политбюро.

   Генсеки тоже совершенствуются. Вся первая половина восемнадцатилетней деятельности третьего генсека Брежнева ушла на пресечение потенциальных заговоров и устранение конкурентов. Зато вторую половину он смог посвятить любимому занятию — коллекционированию наград.

   Следующие два раунда остались за партией. На пост генсека избирали заведомо недолговечных. Диабет освободил кресло от Андропова, астма — от Черненко со скоростью, удивившей весь мир.

   Приличия ради пришлось шестым генсеком избрать молодого и здорового. И последующие шесть лет борьбы за власть (вместо давно уже неизбежных и неотложных реформ) погубили партию, а заодно и кресло генсека. Пришлось то и другое строить заново.

   И теперь партия заранее подготовила средство истребления неугодного генсека.

   Зюганова регулярно спрашивают: «Зачем Вам становиться президентом, если в программе КПРФ — ликвидация этого поста?» Ответы сводятся к обещанию использовать президентские полномочия до упора, а отменить в достаточно туманном будущем. Лучше всего — когда подойдёт срок следующих выборов…

   Но планы партии хитрее. И трон президента куда менее устойчив, чем кажется его возможному обладателю.

   Президент включён в конституцию России. Чтобы изменить её, требуется 300 голосов в Думе. А голосование по беловежским соглашениям показало: КПРФ со всеми филиалами (АПР, «Народовластие»…) куда слабее. Даже с ЛДПР еле-еле 250 набирается. Иначе давно бы ампутировали ненавистного Ельцина вместе с креслом. Казалось бы, Зюганову тем более опасаться нечего…

   Но есть в Думе ещё и Явлинский, не признающий президентом никого, кроме себя. И готовый при случае повторить финальную фразу «Бесприданницы» Островского: «Не мне, так не доставайся же ты никому!» В лучших жириновских традициях. Стоит Зюганову стать президентом — и за упразднение этого поста с радостью проголосует не только ЛДПР, но и ЯБЛоко. Изрядная часть фракции НДР, да и многие независимые депутаты предпочтут видеть Россию без президента, лишь бы не с президентом-коммунистом. Так что требуемые 300 голосов наберутся без труда, с первой же попытки.

   Конечно, нужно ещё согласие Совета Федерации. Но коммунисты, овладев высшей в стране властью, неизбежно употребят её на захват власти местной. Например, назначат досрочные перевыборы неугодных губернаторов вроде Немцова. Так что в скором будущем верхняя палата перестанет быть серьёзным препятствием для нижней…

   Итак, стоит Зюганову сделать хоть шаг в сторону от предначертаний партии — и этот шаг может оказаться для него последним.

   Какой путь партия предначертала — известно. По этому пути мы шли почти семьдесят лет. И вот уже лет десять выбираемся из болота, куда светлый путь завёл. Неужели туда возвращаться?

   А возвращаться придётся. Если в президенты пробьётся Зюганов. Ведь его руками править страной станут Илюхин, Лукьянов, Макашов, Маслюков, Рыжков и прочие члены неистребимого политбюро. Ничего не забывшие и ничему не научившиеся.

   Партия предусмотрительно подвесила Зюганова на волоске. И обзавелась достаточно острыми ножницами. Единственный способ предотвратить падение этой сложной конструкции на наши головы — отодвинуть их всех чем подальше. А для этого проголосовать за Ельцина.