Спекуляция земли

Анатолий Вассерман

   Латинское speculatio означает рассмотрение, умозрительное рассуждение. Но мы, россияне, рассуждаем о многом. И латинское слово оставили для одного вида рассмотрений — рассуждения о собственной выгоде.

   Допустим, какой-то товар за морем дешевле, чем у нас дома. Я спекулирую (то есть усматриваю): если куплю там и продам здесь — получу выгоду. Так купцы издавна снабжают весь мир не только диковинами, но и самыми массовыми продуктами.

   Допустим, я делаю за час либо стол, либо три стула. А Вы — два стола или четыре стула. Мы оба спекулируем: Вы вместо одного стола можете сделать только два стула, а я — целых три. Значит, мне выгоднее делать только стулья, а Вам — только столы. Так налаживается разделение труда — лучший способ поднять его производительность и обеспечить всеобщее процветание.

   Почему же в СССР слово «спекуляция» стало обозначать преступление?

   Вот ещё пример. Допустим, некий товар продаётся явно дешевле своей стоимости. Я спекулирую: значит, найдутся люди, готовые заплатить за него настоящую цену. Покупаю его за те деньги, которые требует неразумный продавец. И иду искать, кому этот товар нужнее. То есть получаю свою выгоду не столько от своих собственных стараний, сколько от чужой ошибки.

   Такая спекуляция тоже полезна. Ведь продавец, не берущий настоящей цены, лишается средств для нового производства. То есть вредит тем, кто изготовляет его товар. Значит, чем скорее он поймёт свою ошибку (либо разорится и уйдёт с рынка), тем лучше для нас всех.

   Но именно таким нерадивым продавцом всегда было советское государство! Назначенные им цены многих товаров не окупали расходы не то что на их производство, но даже на доставку в магазины. Так что, например, откармливать скотину дешевле было печёным хлебом, нежели зерном.

   Государство, разумеется, внакладе не оставалось. Цены многих других товаров были столь же несуразно высоки. За их счёт и покрывались убытки.

   Хотя система всё равно работала плохо. Товар ты себе в убыток продал сегодня, а дотация от государства когда ещё поступит! А главное, зачем вообще делать то, от чего ты никакой выгоды не получишь? Государству приходилось подстёгивать производителей плановыми приказами. А других — тех, кто работал по завышенным ценам — сдерживать. Не то наделают выгодного товара столько, что цена упадёт…

   За несуразными ценами стояла отнюдь не глупость, а точный расчёт. Если цена занижена — товар будут разбирать даже те, кто без него легко мог бы обойтись. Значит, на всех не хватит. И государство может выбирать — кому этот дешёвый товар дать, а кому нет. Так государство получает свою выгоду. Не деньгами, а дополнительной властью.

   Вот этой государственной спекуляции спекуляция частная противоречит. Ведь из рук частного продавца товар выкупит тот, кому он нужнее, а не тот, кому государство позволяет. Потому советская власть и объявила спекуляцию преступлением.

   И за семьдесят с лишним лет все мы к этому привыкли. Слово «спекулянт» у нас — оскорбление. Так же, впрочем, как и слово «умный».

   А уж самым кошмарным преступлением считалась спекуляция землёй. Ведь советская власть считала своей собственностью и землю, и всех, кто на ней работает.

   Советская власть (хотя бы для принудительного назначения цен) должна владеть всем, что в стране производится. Поэтому главный её враг — самостоятельный сельский труженик. Который не нуждается в командах свыше. И посему не считает себя обязанным отдавать плоды своего труда командирам.

   А независимость крестьянина не в последнюю очередь покоится на его праве распоряжаться землёй. По своему усмотрению. И разумеется, к своей выгоде.

   Кто искушён в бесконечных нюансах поведения растений, достаточно силён для земледельческого (от зари до зари) труда, наконец, просто удачлив — тому есть прямой смысл прикупить себе земли побольше. Ибо он спекулирует: на дополнительной земле заработает столько, что расходы на покупку оправдает.

   У кого покупать? У тех, кому с работой на земле не везёт. Кому не постичь тонкости обращения с землёй и тем, что на ней растёт. У кого просто не хватает сил — по болезни или по старости.

   Впрочем, и они внакладе не останутся. По крайней мере, выручат за свою землю достаточно, чтобы освоить другую работу, более для себя подходящую. Или — кому срок подошёл — просто безбедно стареть.

   Да и горожанам неплохо. Если земля собирается у тех, кто готов за неё платить — значит, вырастят на этой земле больше.

   Землю часто считают живой, мыслящей кормилицей. Если она и впрямь мыслит, то уж обязательно спекулирует: ей лучше оказаться в тех руках, которые смогут из неё извлечь побольше пользы.

   Кто же спекулирует иначе? Кому свободная торговля землёй невыгодна?

   Тем, кто сам ею распорядиться с пользой не умеет, зато может заставить других работать на себя.

   В старину такие люди звались помещиками. Захватив всю землю, можно принудить крестьян изрядную часть своего труда отдавать землевладельцу. И ему уже всё равно, хорошо ли эта земля используется. Главное — чтобы она в его руках оставалась, не уходила к тем, кто сам на ней работает.

   В советское время помещики сменили название. Стали председателями колхозов, директорами совхозов. И самостоятельности у них поубавилось. Назначала и снимала их теперь советская власть — райкомы КПСС. Но в своём селе помещик оставался по-прежнему всевластен.

   С падением советов помещики перестали бояться снятия с должности. А взамен КПСС создали свою партию. Назвали её аграрной — сельскохозяйственной. Хотя по сути это помещичья партия России.

   Конечно, эта партия работает вместе с КПРФ — былой КПСС. И вместе они борются против земельной спекуляции. Недавно даже Земельный кодекс приняли новый. Который по сути запрещает переход земли в те руки, которые сумеют извлечь из неё больше пользы.

   Так что пока землёй спекулирует только АПР–КПРФ. Изображает себя защитницей земли от разграбления. А по сути — грабит нас всех. Не дал заработать — всё равно что украл.

   Это именно спекуляция — точное видение собственной выгоды. Ибо давно уже сказано: «Нынешняя власть сделает всё от неё зависящее, чтобы предотвратить выход из кризиса. Потому что советская власть возникла в чрезвычайных обстоятельствах. Предназначена для управления страной в чрезвычайных обстоятельствах. А посему будет любой ценой добиваться, чтобы обстоятельства оставались чрезвычайными».

   Сейчас переход земли в хорошие руки всё же возможен. Причём на таких условиях, чтобы продавец тоже в убытке не оставался. Условия обеспечивает недавний указ президента. В противовес этому указу и принят недавно помещичий Земельный кодекс.

   Останется прежний президент — останется указ. Изберём президента от АПР–КПРФ — будет кодекс, по которому пользы от земли не дождаться.

   Земля, похоже, всё-таки неодушевлённая. Сама спекулировать свою выгоду не может. Придётся каждому из нас поразмыслить за неё.

   Выбирайте!