Уже в нынешнем тысячелетии — лет через 10–15 после написания данной заметки — пришёл к выводу: в данном случае следует говорить не о национализме, а о нацизме. Национализм — любовь к своему народу; нацизм — ненависть к другим. Патриотизм — любовь к своей стране; шовинизм — ненависть к другим.

   Во избежание безработицы преподавателей привычный нам курс научного коммунизма преобразуется в курс научного национализма. Насколько он научен?

По моему скромному мнению,

   1. Болезнь — ибо расстройство биологического механизма.

   В биологии вид — это совокупность всех особей, способных (в соответствующем возрасте) при скрещивании дать жизнеспособное и плодовитое потомство. Чтобы не растрачивать силы на бесплодные браки или выращивание бесплодных потомков, эволюция формирует у каждого вида механизм изоляции. Использующий для различения видов самое заметное — поведенческие привычки.

   Чтобы скрестить осла с лошадью (мулы хотя бесплодны, но очень выносливы), приходится сначала показать ослу ослицу, а потом завязать ему глаза. Трудно найти человека, которого не смешил бы любой жест обезьяны. Собаки генетически ещё волки (10–15 тысяч лет — не срок для эволюции), но так их боятся и ненавидят, что скрещиваются уже крайне редко.

   Но все люди — единый биологический вид! Отпрыски любых смешанных браков не менее плодовиты, чем их родители, и не менее жизнеспособны.

   Да и внешне не хуже. О лицах можно спорить. Но все специалисты по женским фигурам дружно признают самыми изящными латиноамериканских мулаток, объединяющих гены всех трёх основных человеческих рас — негритянской (самой древней), европейской и азиатской.

   Так что если человек считает других людей недостойными себя или вообще нелюдьми — значит, у него что-то не в порядке с механизмом межвидовой изоляции. И мелочи поведения закрывают ему главное — наше всеобщее родство.

   Впрочем, у примитивных народов это встречается часто. Названия сотен племён в переводе означают просто «человек». Да и мы долго именовали всех окружающих немыми (немцами), а себя говорящими (словянами). Только когда нелепость этого стала очевидна, видный филолог XVII века Лаврентий Тустановский (известный под псевдонимом «Зизаний»: от «зиза» — род монашеского колпака) замаскировал ошибку предков русским написанием «слАвяне». А в других славянских («словянских») языках она сохранена и по сей день. Но делать из ошибки практические выводы!…

   2. Душевная — ибо национальность с биологией не связана никак.

   Известный питерский нацист М. Попов, член созданной им и его единоверцами «Международной Академии наук», объявил: «У каждого человека его национальность записана на дезоксирибонуклеиновой кислоте (ДНК), в глубинах хромосом». Вторит ему и одесский Гарбарчук, считающий записанным в генах родной язык.

   «Если у человека отец — украинец и мать — украинка, то кто же он сам, если не украинец?» А русский Шумейко, француз Береговуа… Современные турки на 90 % — потомки греков, завоёванных свыше 600 лет назад крошечным отрядом среднеазиатских кочевников. Но кто признает их греками?

   А кто по национальности рождается в смешанных браках? Не зря нацисты всех стран требуют их запрета — смешанные браки противоречат их теориям.

   Добрая половина генов болгар — тюркские (от волжских булгар). У русских (включая украинцев) тюркского наследства (от половцев и татар) около трети, немало родства и финно-угорского. Тем не менее все они — славяне. Как и поляки, вообще с тюрками и финно-уграми практически не взаимодействовавшие.

   И вообще славян создало в начале нашей эры бурное смешение балтов (пруссы, ятвяги…) и иранцев (скифы, осетины…) в широкой полосе, опустошённой великим переселением народов. Если национальность заложена в генах — кто мы такие?

   У Николая II Александровича Романова лишь один прапрапрадед — русский, а остальные 31 предок того же уровня — немцы (континентальные и скандинавские). Но кто рискнёт счесть последнего нашего царя не русским?!

   Самые стойкие борцы за чистоту арийской расы — вожди III германской империи — были похожи на что угодно, только не на стандарт арийской внешности.

   После II мировой войны в Голландию попало множество сирот из Восточной Европы. Всех их усыновили. И сейчас любого из них под лупой не отличить от коренного голландца. Те же речь, манеры, вкусы… А что волосы у многих тёмные и нос у кого горбом, у кого картошкой — так коренные тоже разномастные и разноносые.

   Национальность человека — это совокупность привычек. Просто многие из них мы приобретаем в детстве столь раннем, что нам самим они кажутся врождёнными.

   Но привычка — всегда результат воспитания. И если молдаванин по происхождению Барладяну воспитан как украинец, а еврей по происхождению Вассерман — как русский, то кто посмеет сказать: «Ты не тот, кем себя считаешь»!

   3. Заразная — ибо легко передаётся другому.

   Эволюция человека не завершена. И завершена не будет.

   С момента возникновения разума человек может отвечать на вызовы окружающей Среды изменениями не себя самого, а этой среды. Вид Homo sapiens вышел из-под давления естественного отбора. Это полезно каждому из нас. Естественный отбор всех неотобранных уничтожает, и каждый шаг эволюции оплачен бесчисленными жертвами.

   Но раз отбор работу над человеком не завершил, все мы несовершенны. И все наши биологические механизмы крайне хрупки и неустойчивы.

   Особенно это заметно в механизмах, связанных с размножением. Ибо они основаны не столько на физиологии, сколько на привычных манерах. Человек — единственное животное, у которого можно наблюдать практически все возможные в природе формы брачного поведения одновременно. А у скольких это поведение расстроено вообще! Конечно, некоторые из половых «извращений» можно наблюдать и у других животных. Но большинство их — сомнительная привилегия человека.

   И механизм межвидовой изоляции у человека ломается легко. То отключается вообще, порождая скотоложество. То, наоборот, кольцо изоляции сужается до удушения. И больной на полном серьёзе спрашивает: «А что бы Вы сделали, если бы Ваша дочь вышла замуж за негра? (цыгана? еврея? москаля?… — ненужное зачеркнуть)»

   И раз механизм изоляции так хрупок, сломать его легко не только у себя, но и у других. Умелой агитацией можно целые народы уверить в неполноценности или, наоборот, опасной сверхполноценности каких-нибудь соседей.

   И неважно, что агитация эта не выдерживает никакой серьёзной критики. Ведь наша эволюция не завершена. Все мы ещё настолько животные! Настолько не привыкли поверять инстинкты голосом разума! Даже если эти инстинкты извращены и ложны…

   Поэтому национализм заразен. И особо острые его эпидемии человечеству не раз приходилось лечить хирургическим — военным — путём.

   4. В качестве домашнего задания рекомендую определить: какого режима заслуживают московский Баркашов, одесский Барладяну, львовский Витович, сараевский Изетбегович, парижский ле Пен, минский Позняк, душанбинский Тураджонзода?

Анатолий Вассерман